Найденный мир - Страница 71

Пожалуй, ради одного лишь этого кресла стоило соглашаться на предложение Крэдока, подумал Эшли. Не говоря уж о прочих… перспективах.

Правда, текущее состояние здоровья каперанга делало эти перспективы несколько туманными, но, поразмыслив, Эшли неожиданно для себя пришел к выводу, что его в равной степени устраивают оба варианта развития событий. Если Крэдок оправится – что ж, посмотрим, чего стоят данные им обещания, а если раны окажутся слишком тяжелыми… жаль, но, с другой стороны, как ни крути, они с капитаном являются соучастниками преступления. И, соответственно, свидетелями. Если же капитан умрет, останется лишь он, Уильям Эшли… Тех двух унтеров, что бросали за борт «выпотрошенную» мину, в расчет можно не брать – их слова ничто против искреннего удивления «офицера и джентльмена». Да и двести пятьдесят фунтов для них – Эшли непроизвольно повел рукой, коснувшись кармана с капитанской распиской – целое состояние. Как, впрочем, и пятьсот – для живущего на одно лишь жалованье лейтенанта, подумал он и улыбнулся, вспомнив вытянувшееся лицо капитана. «Патриотизм – это великолепно, сэр, но меньше, чем за пятьсот каждому, они вряд ли согласятся, уж поверьте» – так, кажется, он тогда сказал? Что ж, эти деньги, считай, уже в кармане, а в остальном… да и в остальном каперанг не так уж обязателен. Если его план удастся, награды для живых воспоследуют непременно – зато свалить все грехи удобнее как раз на мертвеца. И тогда, тогда…

– Сообщение с наблюдательного поста, сэр.

– Наблюдательного поста? – удивился Эшли, с трудом возвращаясь из адмиральских грез в серую лейтенантскую реальность. – Какого еще поста?

– Сэр, первый офицер приказал, как только рассветет, отправить нескольких человек на островок посреди пролива.

– Понятно… – теперь и сам Уильям вспомнил об этом, как и о том, что Харлоу повторил это лично ему… а он и забыл, занятый наведением порядка на батарейной палубе. Ночной бой не стал для «Бенбоу» игрой в одни ворота – хотя толстая броня и выполнила свое предназначение, от прямого попадания в орудийный порт она спасти не могла. Равно как и тех, чьи боевые посты находились вне цитадели.

– Так что там за сообщение от наблюдательного поста?

– Они как раз передали второе, сэр. К берегу подходит корабль, сэр. Точно идентифицировать пока не удалось из-за дымки, но флаг похож на русский, сэр.

Блям!

Кофе в разбившейся чашке был уже остывший; впрочем, окажись он горячим, навряд ли Эшли заметил бы это. Мысли в голове лейтенанта вертелись, будто попавшие в водоворот щепки. Первая – любыми путями разбудить лежавшего в лазарете Крэдока – была первой же и отброшена в сторону. Что бы ни приказал сейчас каперанг, ответственность будет нести он, Уильям Эшли, потому что капитана «Бенбоу» в его нынешнем состоянии не признает дееспособным даже самый пристрастный трибунал. И Харлоу, как назло, на берегу…

Одно ясно – если русские сейчас уйдут, да еще взяв на борт хотя бы часть немцев, это будет настоящая катастрофа. Пытаясь отмыться от позора, лорды Адмиралтейства сделают все, чтобы выжившие члены экипажа «Бенбоу» искренне позавидовали мертвецам.

– Передайте в машинное – срочно развести пары, – скомандовал Эшли. – Затем – сигнальщикам: «Первому офицеру срочно вернуться на «Бенбоу». И, – Эшли на миг задумался, – лейтенанту Додсону немедленно явиться на мостик.

Ирония судьбы в данном случае выразилась в том, что в обычных обстоятельствах Уильям терпеть не мог «этого выскочку», ведь юный лейтенант в буквальном смысле был олицетворением всего, что не досталось третьему сыну мелкого эдинбургского торговца. Однако сейчас второй помощник и не вспомнил о своих воображаемых обидах – речь шла о спасении шкуры, а для исполнения возникшей у него идеи молодой аристократ подходил, как никто другой.

Додсон появился в рубке через две минуты. За это время второй помощник успел додумать пришедшую ему идею, поискать в ней изъян, не обнаружить оного и даже немного повосхищаться собственной гениальностью.

– Сэр?

– Для вас есть задание, очень простое, – начал Эшли. – Возьмите паровой катер… лучше миноносец, потому что вам нужно будет выйти из залива. Наблюдатели с острова сообщили, что к берегу подошел еще один корабль, скорее всего – русский. Вам следует подняться на борт этого корабля и изложить нашу версию произошедшего вчера инцидента. Взрыв около «Бенбоу», высылка досмотровой партии, ее обстрел и дальнейший бой. Постарайтесь обойтись минимумом подробностей, и… – Эшли сделал паузу. – Бога ради, никакой отсебятины. Вам понятно?

Две последние фразы этого монолога была лишними, точнее – очень лишними. Если до них юный лейтенант собирался задать один уточняющий вопрос, то после них ограничился дежурным «ай-ай, сэр» и, лихо развернувшись, зашагал прочь из рубки.

Между тем вопрос этот был бы совсем не лишним. При прочих равных для выхода в открытое море «миноносец второго класса» действительно подходил чуть лучше прочих катеров. Но три десятка пулевых пробоин, с точки зрения Додсона, были заметно весомей этого «чуть».

Бывает, что люди гибнут из-за того, что слишком уж много узнали. Но гораздо чаще люди погибают по той причине, что знали недостаточно много.

В случае с матросом второго класса Пембруком сложились обе причины. Шестерни совпадений цеплялись одна за другую криво и со скрипом, словно в дешевых часах.

Британцы на островке не могли знать, что «Манджуру» подавали сигналы с берега, потому что высокие скалы на мысу закрывали от них береговую линию. Эшли, в свою очередь, также не стал особо раздумывать над тем, почему русский корабль не вошел в бухту, а остановился у незакрытого берега, да еще спускает на воду шлюпки. Он даже не озаботился передать сообщение об этом лейтенанту Додсону.