Найденный мир - Страница 77

Хомяк смерил его презрительным взглядом и тяжело приподнялся на лапках. Отвернувшись от Фицроя, зверушка несколько раз на собачий манер шваркнула коготками задних лап по парусине, будто закапывая капитана. Гарланд подавил смешок.

– Ах ты… – Фицрой оборвал себя, очевидно не желая позориться несдержанностью перед низшими формами жизни вроде мичманов. – Ну-ка…

Он протянул руку. Животное угрожающе зашипело, но с места не сдвинулось, лишь еще раз пнув воздух белыми острыми шпорами.

Фицрой ухватил ее за шкирку и ловко поднял, придерживая левой рукой под брюхо.

– Поймал! – воскликнул он торжествующе, выпрямляясь. – Отбивается…

Голос его оборвался.

Гарланд смотрел прямо на него, и последующий кошмар запечатлелся в его памяти до мельчайших подробностей. Но подробности эти дошли до сознания далеко не сразу. Впоследствии он еще не раз посреди белого дня вываливался из кошмарного сна наяву, еще удерживая перед внутренним взором очередную картину, будто память безжалостно нарезала считаные секунды на тысячу дагерротипических снимков. А тогда у него не хватило времени даже сойти с места или протянуть руку. Не хватило бы времени и крикнуть, даже если бы голос не изменил мичману.

Лицо Фицроя залила мраморная белизна. Казалось, что на капитана глянула легендарная Медуза: каждая мышца обратилась в камень, сведенная спазмом. Только глаза, миг назад серые, почернели, но остались живыми. Лишь живое чувствует боль.

Неуклюжей статуей Фицрой начал крениться набок, очень медленно. Тело его оставалось почти неподвижным, лишь вздрагивая местами оттого, что последние мышцы охватывала мучительная судорога. Казалось, что наступила полнейшая тишина; сознание Гарланда отсекло все прочие звуки, и оттого казалось, что пушечными залпами гремит хруст костей. Плечи, бедра, ключицы ломались под давлением сведенных мускулов. Руки, ноги шли уродливыми буграми, полными костяных обломков.

И только когда превратившееся в мешок боли тело рухнуло на пружинистый стланик, оно обмякло: мгновенно и бесповоротно.

Сведенные пальцы разжались. Полосатый хомяк завозился в мертвой руке, выбираясь на свободу.

– А-а… – просипел Гарланд.

Ветки стланика зашевелились. Из-под буро-зеленого ковра наружу выполз, переваливаясь и колыхая толстыми боками, еще один зверек. Понюхал бледное ухо мертвеца, чихнул, зашипел.

За ним, не успели сомкнуться ветки, выбрался на солнце еще один. И еще.

Первый зверек посмотрел на мичмана подслеповатыми глазками и деловито направился к нему, шурша по стланику шпорами на задних лапках.

И только тогда Гарланд закричал.

– По-моему, – сказал майор, глядя на бледное лицо вытянувшегося на носилках Нергера, – вы совершенно зря не прислушались к совету доктора.

Капитан «Ильтиса» сделал вялый жест рукой.

– Сейчас мне нужна ясная голова, а не бредовые сновидения. К тому же, – Нергер покосился на тент справа, – у меня далеко не самое тяжелое ранение, а запас морфия не бездонен. И сомневаюсь, что нам удастся пополнить его в ближайшее время.

Стоявший у входа в палатку Отто успел заметить скользнувшую по лицу майора тень. Конечно, вряд ли Леттов-Форбек настолько уж сильно волновался о самочувствии капитана. Скорее всего, майор не без оснований полагал, что лично для него спящий Карл Нергер будет намного полезнее бодрствующего и отдающего распоряжения.

Возможно, что-то подобное уловил и сам Нергер.

– Пауль, у меня не так много сил и времени, чтобы тратить их на дипломатию, поэтому я буду с вами откровенен. Мой опыт закончился там, – капитан качнул головой, – на «Ильтисе». А по части действий на суше у нас хоть и наличествует некоторый опыт, но ваши знания в этой области настолько превосходны, что было бы преступлением ими не воспользоваться. Поэтому, – повысил голос Нергер, – начиная с этого момента и до нашего возвращения на канлодку я передаю вам командование над экспедицией.

Леттов-Форбек встал с табурета и, картинно вытянувшись по стойке «смирно», щелкнул каблуками. Только сейчас Отто с легким изумлением обратил внимание, что майор – единственный из присутствующих – гладко выбрит и затянут в свежий, без единого пятнышка, мундир. Учитывая, что Форбек, как было доподлинно известно лейтенанту, весь вчерашний день и большую часть ночи провел на ногах, это выглядело почти как чудо.

– Благодарю вас, господин капитан. Считаю должным сказать, что восхищен вашим решением. Немногие способны…

– Пауль, – перебил майора Нергер, – я с большим удовольствием выслушаю ваши комплименты, но как-нибудь потом, на борту «Ильтиса» или, еще лучше, в одном из ресторанов Циндао. А сейчас давайте перейдем к более насущным проблемам. У вас ведь уже имеется план действий, не так ли?

– Да.

Стола в палатке, разумеется, не было – вместо него рядом с носилками был поставлен ящик от снарядов. Осторожно сдвинув ближе к краю стоявшие на нем чашки, Форбек выложил на освободившуюся поверхность лист бумаги.

– На нормальную карту это, конечно, мало похоже, – извиняющимся тоном добавил он. – Рисовать кроки местности я невзлюбил еще в училище, но, к сожалению, наш штатный картограф умудрился выбыть из строя… по части рисования.

– Он что, сунул руку в пасть динозавру? – спросил Отто, припоминая свою утреннюю встречу с приват-доцентом. Беренс выглядел бледнее собственного привидения, а бинтов на его руке хватило бы на простыню.

– Нет, – фыркнул майор, – он всего лишь рассек себе мякоть ладони, когда пытался сорвать местный хвощ.

– А-а, понятно.