Найденный мир - Страница 130

130

– На корме чисто, – шепнул ему Покитько. – Ближе к надстройке по левому борту часовой шастает. Свезло – когда взбирались, он от нас шел.

Эсер за миг задумался. В принципе, щит кормовой пушки прикрывал их от британца. Но если тот присмотрится…

– Я беру его на себя! – тихо шепнул он. – Вы пока оставайтесь здесь, вытаскивайте остальных.

Матрос второго класса Этвуд уже к середине вахты устал и замерз. Тяжелая винтовка, которую он поначалу держал наперевес, как приказал унтер, была слишком тяжела для худосочного выходца из рабочих бараков Шеффилда. Уже через час Этвуд повесил ее за плечо, не сняв, даже когда на берегу разразился адский концерт.

Когда же из-за орудийного щита навстречу ему двинулась высокая темная фигура, он лишь попытался выпрямиться, дабы отдать честь офицеру… непонятно откуда взявшемуся. Уверенная походка Щукина сбила матроса с толку. Он хоть и почувствовал несообразность ситуации, но понять, что именно неладно, уже не успел. Идущий ему навстречу человек резко выбросил руку вперед, сухо треснул карманный «браунинг». Часовой начал оседать на палубу, эсер быстро подскочил к нему, пытаясь перехватить винтовку, прежде чем та загремит, и тут на крыле мостика вспыхнула звезда. Ослепительно-белая, она была прекраснее всего, что Щукин видел за всю свою бурную жизнь, и, уже падая на тело убитого им часового, он из последних сил вытянул руку, пытаясь коснуться ее холодного пламени.

– Что у них там, черт побери, происходит?! – раздраженно произнес капитан-лейтенант, опустив бинокль.

Вопрос был риторический – Харлоу прекрасно понимал, что стоящие на мостике офицеры знают не больше, чем он сам. Все они видели, как на темном остове германской канлодки мелькают красные огоньки выстрелов, а пару раз над водой прокатилось даже гулкое «у-у-ух!» взрыва.

– Запросите ратьером, – посоветовал Кармонди. – Если, конечно, там еще осталось кому отвечать. Видите – больше не стреляют.

Огоньки выстрелов и впрямь уже не вспыхивали, но капитан-лейтенанту показалось, что со стороны канонерки еще слышны приглушенные звуки пальбы. Должно быть, схватка переместилась во внутренние помещения корабля, где в теснинах коридоров атакующим было сложнее реализовать численное преимущество.

Но для чего была затеяна атака? Как ни старался Харлоу, найти разумный ответ на этот вопрос у капитан-лейтенанта не получалось. Полтора десятка стороживших канлодку моряков явно не могли быть достойной целью. Но что же тогда? Зачем немцам именно сейчас понадобилось отбивать свой корабль?

– Да все очень просто! – буркнул майор, и Харлоу осознал, что последнюю мелькнувшую в голове фразу он еще и озвучил. – Они наверняка узнали, что мы готовимся к выходу, и решили, что другого шанса смыться у них не будет!

– Но как, сэр?! – От удивления мичман Гарланд позабыл про субординацию. – Мы начали разводить пары всего полчаса назад, за это время невозможно даже просто дойти до берега, не говоря уж о том, чтобы подготовить нападение. И потом, их корабль прочно сидит на мели…

– Значит, они подготовились заранее, только и всего.

– Не понимаю, к чему вы клоните, майор! – холодно произнес Харлоу.

На самом деле он если не понимал, то, по крайней мере, догадывался, на какую возможность намекает Кармонди. Догадка эта казалась ему в равной степени невероятной – и гнусной.

– Не понимаете?! – повторил майор. – А ведь это же элементарно. Кто-то дал знать «колбасникам», что «Бенбоу» ночью выйдет из бухты. Иначе они бы никогда не решились на атаку. Не надо быть гением, чтобы понять: мы в любой миг превратим их в облако пепла, с кораблем или без. А каким образом они узнали… – Кармонди пренебрежительно махнул рукой, – это уже детали, которые можно будет выяснить у пленных. О предстоящем выходе на корабле было известно еще с полудня, просигналить же на берег зеркальцем… да что там, даже послать сигнал из радиорубки мог почти каждый.

«Господь Всемогущий, да он спятил!», – понял Харлоу. Ему однажды приходилось уже сталкиваться с подобным: из отдельных логичных вроде бы кирпичиков выстраивается безумно-скособоченная теория, а все мешающие факты попросту игнорируются, будь они даже размером с гору имени сэра Джорджа Эвереста.

А безумие бывает заразным. Если Кармонди начнет на броненосце «охоту на ведьм», он их обязательно поймает. Немецких шпионов, предателей или даже наводящих порчу колдунов. Такова уж природа людского стада – в своих неудачах ему нужно кого-то винить. И внутренний враг для этого подходит даже лучше, чем внешний, – последний, как правило, силен и недосягаем, зато назначаемый на роль первого всегда под рукой.

– Детали мы можем выяснить потом, согласен, – произнес он вслух. – А что вы предлагаете делать сейчас?

– Разумеется, атаковать! – воскликнул майор. – Их план провалился с первым же выстрелом часового, и сейчас у нас все козыри на руках. Мы уже разводим пары, через несколько минут сможем дать ход, подойти к тевтонской посудине так близко, как только позволит глубина, и смести с ее палуб все живое. Сам Всевышний отдал их в наши руки, второго такого шанса прихлопнуть этих сволочей у нас не будет!

Харлоу молча кивнул и, перейдя на левое крыло мостика, вновь посмотрел на канонерку. Ему пришлось напрячь глаза – с каждой минутой уходящий день все больше растворялся в сумерках. Даже в бинокль скорее угадывалось, чем виделось, как на палубе немецкого корабля мельтешат крохотные фигурки. Майор, черти б его взяли, был прав, момент для контратаки просто идеален – «Бенбоу» готов к бою, все только и ждут его приказа. Однако Харлоу молчал, спиной чувствуя недоуменные взгляды собравшихся на мостике, медлил, понимая, что каждая секунда этого промедления может стоить жизни тем, кто еще держал оборону в отсеках канлодки. Увы, у него не было ничего, кроме смутных ощущений, а действовать, основываясь лишь на интуиции, капитан-лейтенант сейчас не мог.

130